Привязанность как одна из форм человеческих отношений, лежащая в основе любой семьи, традиционно актуальна как в медицинской, так и прикладной психологии. В этом аспекте исследователи пытаются выяснить закономерности возникновения и изменения отношений, адекватность коммуникаций, влияние разных типов отношений на качество развития ребенка.
Данное исследование основывается на о том, что трудности с сенсорной обработкой негативно влияют на стили привязанности личности и межличностную сферу в целом. Поскольку низкая регистрация и сенсорное избегание во взаимодействии положительно коррелируют с межличностными проблемами, тревожная привязанность является обусловленной тенденцией к избеганию ощущений (Oan Na Lee, Gyeong-A Park). Это понимание послужило поводом для нейропсихологического исследования латеральности в диаде мать-ребенок и определения взаимосвязи между стилями сенсорной обработки, стилями привязанности и межличностными проблемами. При анамнестическом опросе во время проведения консультаций отношения женщины с ее собственной мамой были всегда в центре внимания. Проблемное поле, которое попало в сферу нашего теоретического интереса, это модель трансгенерационного конфликта.
Для общего понимания психодинамической гипотезы, мы определили две рабочие модели: модель конфликта и модель патологии развития при нарушении привязанности.
Определить структурный уровень психики мы смогли по характеру преобладания психологических защит, которые демонстрируют определенные черты и акцентуации. Наибольшую напряженность имеют нарциссические (отрицание, проекция, регрессия) и невротические защиты (интеллектуализация и подавление), что демонстрирует ранний эмоциональный характер реагирования и поведения. Нарциссические части личности существуют в виде слитых единиц, состоящих из самости и объектов, и наполненных различными аффектами. А если они экстернализируются во внешние объекты путем проективной идентификации, тогда конфликтность и привязанность сохраняются и между этими объектами. Сепарационный гнев дочери перенаправляется внутрь, контейнируется в себе. Во время беременности, находясь в омнипотентном единстве с ребенком, женщина, возможно, вытесняет в психическое пространство свой страх проявления агрессии. Когда исследуемые стояли на пороге триангулярних отношений, то страх перед мамой не позволил им перейти границы Эдипова конфликта.
Испытание инвалидизацией ребенка, которое вызывает сильные эмоциональные реакции у всех членов семьи, создает источники стресса и дополнительные задачи для всех, изменяет отношения между ними и их отношения с социальным окружением.
В исследованиях на трех поколениях установлено, что паттерны привязанности передаются от родительских поколений детям в 75% случаев.
Итак, рассмотрим результаты наших эмпирических исследований.
По нашим данным, ранних разлук с мамой у женщин, воспитывающих детей с ДЦП и имеющих надежную привязанность с их мамами, не было. Девочки начали ходить в садик с 3-х лет, когда у них появлялись братик или сестричка, и первые встречи с младенцем были в этом возрасте с ними (r=0,233*). Когда у девочек были теплые отношения с мамой, то доверие и привязанность распространялась и на игры с младенцами в детстве девочек (r=0,281**). А взрослые спокойно относились к их общению с младенцами (r=0,220*), девочки их кормили, катали, одевали, играли (r=0,228*).
Достоверно выяснено, что у них не было послеродовой депрессии (r=0,288*). Мамы принимали участие в играх девочек с куклами (r=0,244*). Если мама эмоционально участвовала в игре, то девочке не снились кошмарные сны (r=0,310**). Девочкам не снились кошмарные сны, если они играли с мамой в куклы (r=0,313**) и они не болели в детстве, если играли в куклы с мамой (r=0,362**) и редко болели в детстве, если любили играть в куклы (r=0,236*). Если девочка получала поддержку от мамы, то болела редко (r=0,277**) и любила играть в куклы.
После того как они стали сами матерями, начали понимать своего ребенка довольно рано, через 2-3 недели после родов и были удовлетворены отношением к себе и своему ребенку от своих близких (r=0,239*). Важный фактор женской идентичности: если девочки любили в детстве играть в куклы, то послеродовой депрессии у них не было (r=0,223*). Если девочки не ходили в садик, то болели редко (r=0,306**) и любили играть в куклы (r=0,223*). «Чуткое поведение» значимого взрослого сформировало модель надежной привязанности. Когда в детстве у девочки была поддержка и помощь со стороны взрослых при взаимодействии с младенцем, то будучи мамой, они были довольны отношением к себе и ребенку близких людей (r=0,303 **).
Таким образом, рассмотрев корреляцию событий в жизни женщины, которая имела надежную привязанность, мы можем более точно знать ряд событий, которые создаются в отношениях надежной привязанности. Далее рассмотрим корреляции между событиями в жизни женщины, воспитывающую ребенка с ДЦП, которые могут формировать ненадежную привязанность.
Известно, что на способность мамы понимать психические состояние своего младенца, влияет ее собственный опыт ранней привязанности (Д. Боулби, 1969).
Так, если с первой недели после рождения у мамы была разлука с дочерью, то от игр с дочкой, мама отстранялась (r=0,335**), девочки в дальнейшем не любили играть в куклы (r=0,397**) и сами став мамами, испытывали длительную послеродовую депрессию (r=0,334**). Если разлука с мамой была со второй - четвёртой недели после рождения, то и в дальнейшем у девочки были ограниченные контакты с мамой и их отдавали в садик в 6 месяцев (r=0,392**).
Привязанность начинает формироваться с первых минут общения с младенцем, и в течение первого года жизни создаются «внутренние рабочие модели» поведения (Мэри Мэн, 1985). Внутренние рабочие модели привязанности понимаются как мысленные представления об аспектах мира, других людях и о себе, или отношениях с другими, которые имеют особое значение для человека. Эти модели определяют, как оценивается информация в социальном мире, и какую они играют важную роль в процессе регуляции аффекта течение всей жизни (Kobak and Sceery, 1988; Collins et al., 2004). Фигуры вторичной привязанности - это люди, с которыми у детей развиваются близкие отношения привязанности, хорошо известные по их основной фигуре привязанности (Bowlby, 1969). Повторяющееся взаимодействие с неотзывчивыми или непоследовательными фигурами привязанности приводят к риску развития опасных стилей привязанности, характеризующихся отрицательными внутренними рабочими моделями себя и / или других и использованием менее оптимальных стратегий регулирования аффекта (Mikulincer and Shaver, 2007).
Рассмотрим, как это представлено в жизни наших испытуемых.
Мы отмечаем, что отталкивающее поведение фигуры привязанности в первый год жизни ребенка, вызывает стойкое недоверие к близким. При разлуке со своей мамой с через месяц после своего рождения (r=0,271**) и с первых 2-4 месяцев после рождения (r=0,385**) в своем собственном материнстве у женщины формируется недовольство отношением к себе и ребенку своих близких. Показатель отстраненного поведения мамы проявляется на протяжении всего детства девочек. Так, если у девочки со 2-4 недели после рождения (r=0,303**) или через три месяца после рождения (r=0,213*) была разлука с мамой, то, в дальнейшем, реакции мамы на общение девочки с младенцем не было никакой.
Дж. Боулби критиковал термин «тревога разлуки», предлагая концепцию «разрыва связей привязанности» (Боулби, 1958).
Если у мам, воспитывающих детей с ДЦП, сразу после рождения были разлуки с мамой, то послеродовые депрессии у женщины были выраженными (r=0,334**). Если на второй неделе после рождения девочки расставались с мамой, то депрессии после их родов были длительными (r=0,478**). Также, длительные депрессии у женщины были тогда, когда ее с первых месяцев жизни отдавали в сад (r=0,261*).
Матери важно быть в состоянии внимательно воспринимать сигналы ребенка и очень важны первые три месяца после его рождения. Нарушение резонансной сонастройки затрагивает глубокие структуры мозга ребенка и оказывает на материнство дочери негативное влияние.
У испытуемых проявились следующие корреляционные связи. Если разлука с мамой была только на 2 году жизни и оставляли ребенка более чем на 2 месяца, то отношения с мамой были охарактеризованы как тесные (r=0,289*). В случае тесных отношений с мамой, у женщины были отдельные эпизоды депрессии (r=0,267**). Здесь мы подтверждаем понятие «тесных» отношений как напряженно-тревожных. Далее выясняется, что часто болели девочки, если они с 2-х лет ходили в садик (r=0,265*), если не ходили в садик, то не помнят, что болели (r=0,248*). Удивительный факт, что если девочка с 2-х лет посещала детский сад, то это проявилось в отстраненных отношениях с мамой (r=0,266*). Впоследствии, это приводило к отдельным эпизодам послеродовой депрессии у женщины (r=0,237*), что может говорить о наличии не прочных связей мамы и дочери. Если привязанность прочная и потребности ребенка удовлетворяются, то дочь чувствует защищенность и без чувства тревоги может в этом возрасте некоторое время находиться без мамы, не испытывая эмоционального стресса.
Привязанность на втором году жизни уже успела сформироваться. Три фазы проходят в течение первого года жизни, а четвертая фаза приходится на конец третьего года жизни или начало четвертого года (Ainsworth, Blehar, Waters & Wall, 1979/2014).
Кукла, как переходный объект (Винникотт, 1953 ) может заменять присутствие мамы в том случае, если ранее были сформированы теплые отношения привязанности. Женщины, которые в детстве не любили играть в куклы, имели впоследствии послеродовую депрессию (r=0,242*) и стали понимать состояние своего ребенка с 6 месяцев (r=0,212*).
Если мама не вмешивалась в игры с куклой, то девочке чаще снились кошмарные сны (r=0,204*). На вопрос «Любили ли Вы играть в куклы?» - ответ женщин «нет» (r=0,397**), если разлука с мамой была с первого месяца жизни девочки.
И, если мама отстранялась от совместных игр, то девочки болели часто и с осложнениями (r=0,216*) и это сказывалось на их собственных отношениях со своим ребенком, состояние которого они начали понимать только с 6 месяцев (r=0,243*). Также, если мамы девочек наказывали их за игру в куклы в своем детстве, то они стали понимать своих детей после 6-ти месяцев (r=0,285**).
Игра в куклы является определенным маркером формирования ранней привязанности и развития женской идентичности. Возможно, игра в куклы помогает подготовиться к принятию материнства. Бион пишет: «мечты - это состояние души, открытой к принятию другого объекта от любимого объекта и таким образом способной принять проективные идентификации младенца, независимо от того ощущаются они хорошими или плохими. Младенец разряжает неудовольствие, отщепляя и проецируя вызывающие тревогу восприятия, ощущения, чувства в мать, чтобы она контейнировала в «мечтах». Если младенец не слишком одержим преследованием (persecuted) и не слишком завистлив, он интроецирует способную мыслить мать и идентифицируется с ней, а также интроецирует свои собственные модифицированные чувства».
В нашем исследовании была поставлена задача обнаружить внутренние психологические процессы, сформировавшие семейные отношения у мам, воспитывающих детей с ДЦП. И результаты показывают прямую и косвенную связь с ненадежной привязанностью. Болезненные девочки чувствуют себя ненужными, нелюбимыми, и бессознательно провоцируют взрослых , как бы все время проверяя своих родителей - любят их или не любят, насколько еще сильна привязанность родителей к ребенку. Причем чем интенсивнее негативная реакция родителей к детям, тем наоборот «лучше» - они понимают, что нужны.
Взрослые люди с таким нарушением привязанности продолжают искать негативное внимание от других в своих болезнях. Много болеющим будущим мамам детей с ДЦП часто снились кошмары (r=0,205*). Если девочки получали поддержку от мамы, то болели редко (r=0,277**) и любили играть в куклы (r=0,221*). Если получали осуждение от мамы, то не могли вспомнить, болели ли в детстве (r=0,571**). То есть в таком случае формировалась психологическая защита – вытеснение. Дети особенно подвержены защитному исключению информации. Если мама только покупала куклы и не играла с дочерью, то боль девочки при разлуке с мамой была высокая (r=0,270*), а если играла вместе с дочкой, то боли не было (r=0,236*).
Недифференцированное восприятие себя, ребенка и окружающих фигур, свойственно тенденции к слиянию. Это обеспечивает минимум психической свободы в отношениях матери и ребенка, поскольку мать не может быть реализована во взаимодействии с ребенком, если она испытывает стресс. Отсюда диссоциация в восприятии и изоляция аффекта в переживаниях. Лишения матери передаются ребенку. А ребенок испытывает тревогу, напряжение, страхи и пытается вытребовать, выпросить к себе внимание.
Амбивалентная (или тревожная) привязанность ребенка формируется у непоследовательных, противоречивых, непредсказуемых родителей. У них постоянно скачет настроение: то ругают без объяснения причин, то тут же хвалят, и каждый раз непонятно, за что, то ласкают, то забывают. Кэссиди и Берлин также обнаружили, что обсервационные исследования последовательно связывают амбивалентную опасную привязанность с низкой материнской доступностью. По мере того, как эти дети становятся старше, учителя часто описывают их как цепких и чрезмерно зависимых. И ребенок копирует родителей: тоже становится противоречивым и непоследовательным, его настроение резко меняется без всякой причины. В нем формируется двойственное отношение к родителям - близость-отвержение. А потом ребенок эту же модель переносит и на отношения с другими людьми и со своими детьми.
Далее рассмотрим контакт девочек в раннем детстве с младенцем. Если девочки только смотрели на младенца в детстве, то больше играли в статические игры (r=0,225*), а те девочки, которые обеспечивали основной уход за ребенком, больше играли в динамичные игры (r=0,245*). Интересное соответствие проявилось в том, что если девочки запомнили, что держали младенца на руках, то они и больше любили играть в куклы (r=0,215*).
Женщины не удовлетворены отношением к себе и ребенку, когда от родителей был запрет (r=0,292**) на общение с младенцем и страх взрослых при общении девочки с младенцем (r=0,271**). Такая непоследовательная манера поведения матери, оставляет ребенка в неуверенности относительно того, будет ли она рядом, когда он будет в ней нуждаться.
В случае холодных отношений со своей мамой (r=0,291**) женщины не довольны отношением к себе и ребенку отца ребенка (r=0,297**) и других близких (r=0,216*). В случае конфликтных отношений с мамой, женщины не довольны отношением к ним близких людей (r=0,314**).
Женщины, которые со 2-й - 4-й недели после своего рождения были в разлуке со своей мамой, после рождения ребенка, не довольны отношением к себе и своему ребенку в целом (r=0,385**) и отношением к ним своих близких (r=0,314**).
Когда есть удовлетворение от отношения отца ребенка, не нужно искать удовлетворения от других близких (r=0,266**). Если женщины недовольны отношением отца ребенка, тогда есть удовольствие от других людей (r=0,211*), а когда мама помогала в уходе за младенцем в детстве девочки, то женщина довольна отношением отца ребенка (r=0,219*). Женщина понимает состояние своего ребенка через 2-3 недели после родов, когда есть удовлетворение от отношения к себе и ребенку близких (r=0,239*) и других людей (r=0,267**).
Появление больного ребенка в семье в большинстве случаев изменяет весь ее строй, влияет на психологический климат в семье. Все члены семьи находятся в состоянии стресса. В течение первых лет жизни этот стресс не уменьшается, а в ряде случаев нарастает. Семья больного ребенка часто оказывается в изоляции, так как родители обычно ограничивают общение со своими друзьями, родственниками, полностью замыкаясь на своем горе. Так, если женщина чувствует слабую поддержку других людей (r=0,284**), то понимать состояние своего ребенка мама начинает только после 6 месяцев. Мать, как правило, становится раздражительной даже по отношению к тем, кто пытается ей помочь. Особенность тревожной привязанности проявилась как раз в дистанцировании и неудовлетворении отношением других людей.
Зная, что привязанность формируется с раннего возраста, мы можем предположить бессознательное формирование некоторых обстоятельств жизни женщины, воспитывающих ребенка с ДЦП:
-Если нет поддержки от других близких (r=0,257*), то состояние своего ребенка женщина стала понимать, когда ребенок начал говорить.
-Если мамы девочек устранялись от совместной игры с ней в куклы, то в будущем женщины не испытывали удовлетворение от общения с другими близкими (r=-0,216*) и у них были длительные послеродовые депрессии (r=0,334**).
Матери, которые реагируют непоследовательно или мешают деятельности ребенка, как правило, рожают младенцев, которые менее пытливы, больше плачут и более тревожные. Отношения между матерью и ребенком в зонах стрессовых взаимодействий - это конфликт отношений матери и дочери, который может продолжаться из поколения в поколение.
Если девочки любили динамические игры, то в общении с младенцем были более активны и осуществляли основной уход за ним (r=-0,241*). После рождения своего ребенка, были довольны отношением к себе и ребенку других близких (r=0,218*), а удовлетворение от отношения к ним других людей не испытывали (r=0,293**).
Когда девочкам только покупали мамы куклы, но не играли с ними, женщины после рождения ребенка, не были удовлетворены отношением к ним своих близких (r=0,282**).
Корреляционные связи опросника «онтогенез материнства», показывают, что в зависимых с мамой отношениях были 75% испытуемых. Девочек мамы не воспринимали как отдельных и взаимодействия с ними не выстраивали. В воспитании чувствуется большое чувство тревоги и отвержения. Компенсационная стратегия связана с материнским нарциссизмом, когда, по Фрейду, «ребенок должен реализовать несбывшиеся желания родителей» или стать источником реляционных ресурсов и инфантильного удовольствия для матери. Сопутствующими характеристиками стратегии является расщепление, идеализация и регрессия.
В связи с этим есть метафора «битвы привязанности», участники которой принадлежат к трем поколений и в которой мать борется за второй шанс получить желаемое. Интрапсихическая битва разворачивается как чередование идентичностей с агрессором и идеальной матерью, а также как изменение ролей. Потеря или преждевременная капитуляция в этой битве означает слияние и последующее избежание болезненной зоны. Однако победа могла бы принести радость от взаимных размышлений и взаимного удовлетворения общей потребности.
Таким образом, мы рассмотрели внутригрупповые связи истории жизни женщин, которые воспитывают детей с ДЦП от раннего детства до собственного материнства. Зная распределение стилей привязанности, мы проследили за этапами становления отдельных проявлений качеств личности по цепочке связей событий в жизни женщин.
Хорошее отношение мамы и дочери создавалось тогда, когда мамы играли в куклы с девочками. В таком случае у них не было кошмарных снов и они в детстве не болели. У этих женщин не было послеродовой депрессии и они стали понимать своего ребенка на 2-4 неделе после рождения. При поддержке мамы девочки болели редко, любили играть в куклы и им не снились кошмары. У них есть удовольствие от отношения к себе и ребенку других людей. Если девочки не ходили в садик, то болели редко и играли в куклы. Если родители спокойно относились к общению девочек с младенцем, то у женщин не было послеродовой депрессии. Если мама эмоционально участвовала в играх девочки, то дочери не снились кошмары и не было боли при разлуке с мамой. Если есть удовольствие от внимания других, то женщина понимает состояние своего ребенка с 2-3 недель. А если есть удовольствие от мужа, то в детстве мама девочке помогала.
В случае ненадежной привязанности складываются следующие зависимости. При разлуке с мамой сразу после родов и в первые 2-4 недели, формируются холодные отношения с мамой. Если не было реакции на просьбы девочки, мы отмечаем ранее посещения сада. В дальнейшем мамы от игр с этими девочками в куклы отстранялись. Когда девочки не любили играть в куклы, у них после рождения своего ребенка не было удовольствия от отношения к себе и ребенку близких. У них же была сильная боль в детстве при расставании с мамой, а после своих родов были выраженные и длительные депрессии.
Если у женщины нормальное психологическое и эмоциональное состояние, а также отсутствуют физиологические проблемы, она обычно рожает успешно. Очень важны эмоциональные переживания, отношение будущей матери и особенности поведения.
Нами была разработанная программа нейропсихологической и психодинамической коррекции соматосенсорного самовосприятия женщин, которая основывается на следующих основных положениях и принципах:
- нейроориентированной психотерапии: восстановление собственной сенситивности, при учете единства нейрокоррекционной и психотерапевтической линий в осуществлении психологического воздействия, ориентированного на соматосенсорную реформацию;
- нейродинамической терапии: расширение представления о возможностях своего тела, акцент на восприятии сенсорных ощущений, на которых формируется устойчивая идентичность и образ «Я», испытавший обесценивание стилем мышления и отношением матери;
- психодинамического подхода: переориентация в многоуровневых бессознательных процессах от «стадии зависимости» или идеализации отношений до права на проявление конфронтации с выявлением конфликтов и в дальнейшем до «стадии взаимозависимости» со значимыми близкими и возможностью добиться консенсуса с новыми правилами и порядком; создание рефлексивно-интеграционного взаимодействия;
- ресурсный подход: ориентация на инициативу и исследование своих интересов; развитие интуиции; работа с личностными, ценностными и социальными ресурсами.
Поскольку механизм взаимодействия сформированный женщиной в ее отношениях с матерью действует трансцендентно от поколения к поколению, предложенная психокоррекционная программа была направлена на работу с женщинами, на разрешение их давнего внутреннего конфликта с собой в отношениях с матерью и, в конце концов, на гармонизацию ее личного профиля. Таким образом, психокоррекция была направлена не столько на ребенка с ДЦП, сколько на его мать, а точнее, на травму, которую она получила в детстве, когда ее инициатива была заблокирована.